Circulus "vitiosus"

Время поговорить о круге (спирали) рати или стхайи-бхавы (основе расы, любовного взаимообмена между вищайей и ащрайей), осью которой и жизненной силой является жадность (лобха). Слово «лобха» очень древнее. В нём отражена изначальная, независимая (йадриччхайа), самодостаточная и саморазвивающаяся природа бхакти. Лобха расы провоцирует саму себя. Чем сильнее любовная страсть между наякой (героем) и наикой (героиней), тем ещё сильнее и сильнее возрастает лобха. Иначе говоря, чем больше наслаждения (севананды) испытывает бхакта и Кришна, тем обоим ещё больше хочется его испытывать.



Обычно принято говорить, что Щри Кришна есть пурнабрахма или пурнананда расасварупа, парипурна расавиграха, т.е. полная и целая форма всех рас, асамаурдхва, безупречный и непревзойдённый, адвайа джняна таттва и пара таттва васту, Абсолютная Истина. И всё было понятно до Сварупы Дамодары (Лалиты). Но он написал, что Бхагаван обладает лаульям (жаждой), и что именно жадность (лобха) явилась причиной прихода Враджендра-нанданы в облике Щачинандана Гаурахари.



Это противоречие? Да. Ведь обычно говорится, что Бхагаван атмарама (самоудовлетворённый) и аптакама (не имеющий желаний). В связи с чем же у Бхагавана возникает жажда (лаульям)? Как правило, многое бхакты привыкли рассматривать Щри Кришну независимо от Щри Хары. Едино-Лично. Взгляд такой: Вибху — Щактиман, а все остальные вайбхавы — щакти. Полностью и во всём зависимые от Него васту, субстанции. Бхакты привыкли понимать, что Он — парамананда-майа, обладающий высшим и полным блаженством.



Однако как же Тот, кто Сам для Себя полностью достаточен, является атмарамой и аптакамой, может испытывать в чём-то недостаток и жадность?…



Ответ есть и он очень прост. Если рассматривать ситуацию с т.зр. раса-таттвы, а не просто философии. Ответ приходит само собой, когда души способны очаровываться (акаршина) Кришной уже не как Верховным Господом, но как Тем, кто Сам хочет выступать в роли ащрайи или упасака-парискрити (поклоняющегося), а потому из вищайи или упасьи-парискрити (субъекта поклонения), из Того, кто жаждет быть любимым, естественным и желанным образом превращается в Того, кто жаждет любить. Ответ становится нам виден в том случае, когда мы принимаем тот духовный факт, что Абсолют — это отнюдь не Едино-Личие Кришны, но — изначально — Дву-Личие Радхи и Кришны, а точнее — любовный взаимообмен экстатическими эмоциями (бхавами) во внутреннем мире Божественной Четы. Это дву-личие также проявляется во всех расах всех взаимоотношений между бхактами и Богом.



Хладини-щакти — это энергия трансцендентного невежества, приносящая Кришне высшее удовлетворение. И кульминации достигает оно в своей олицетворённой форме — Радхарани, Божестве хладини-щакти. Только Радха, запечатлевшая Собой высший пример вамья-бхавы (непокорности и строптивости бхакты), имеет полное морально-онтологическое право заявлять: кришна амара! кришна амара! - «Кришна мой! Кришна мой!». (Чандравали, имеющая характер дакшина-бхавы, думает: аме томара, аме томара. — «Я Твоя! Я твоя (Кришна)!»). Кинкари или палья-даси (все ачарьи нашей мадхва-гаудийа-сампрадайи) это понимают в совершенстве. В общем именно в связи с такой формой привязанности (мадху-снехой) к Враджендра-кула-чандре, с такой абхиманой (любовной гордостью), овладевшей Радха, что способствует как вероломному образу Её действий (каутилья-мане) по отношению к Гопищваре, так и приступам Её ревности и гнева (читра-джалпы) в отношении Него, Её Прананатха, Бог становится радха-према-бхикари, попрошайкой Её любви, страдающим от острой боли разлуки с Её према-дханой (любовной драгоценностью).



Итак, лишь испив вина сладчайших любовных взаимоотношений между Говиндой и Радхой, харануги, превратившиеся в пьяниц, способны бредить наяву сокровенной тайной жадности Бога, а именно её причиной — Богиней, Харой, болтая, порой, всякий трансцендентный вздор (пралапу). Теперь мы можем понять, что в процессе сгущения щрингара-расы между Божественной Четой (в Абсолюте) в Радха-рамане появляется лобха и находит своё высшее выражение в гауранга-сварупе. Кришна жадно хочет: 1. явить величие любви Радхи (аспект айщварьи радха-премы), 2. насладиться сладостью Своих же рупы, вену, рати и лилы глазами и сердцем Радхи, а также 3. ощутить сладчайшую боль (болезненную сладость) Её счастья так, как это переживает Она Сама. Эта жажда превращает Его в Гаурангу.



У Вишну, Господа Вайкунтхи, тоже есть жадность: Он алчет боя. Поскольку Он — Бхагаван, Всевышний, то в Нём полностью проявлены 6 достоинств. Одно из этих достоинств — бала, сила. Поскольку Он обладает несравненной силой, Он, естественно, жаждет сражаться, чтобы утолить Свою жажду. Как только Бхагаван возымеет какое-либо желание, Его внутренняя энергия, йога-майа, сразу же создаёт необходимые условия. Таким образом, когда Вишну желает сражаться, йога-майа тут же создаёт обстоятельства, подходящие для утоления Его жажды. В битве с принявшими образы — Хираньякши и Хираньякашипу, Раваны и Кумбхакарны, а также Шишупалы и Дантавакры — Джаем и Виджаем Господь Вишну и утолял Свою жажду сражения.



Затем наступает черёд жадности Нрисимхадева. У Нрисимхадева есть 2 формы: угра (устрашающая) и анугра (умиротворённая). Облик Нрисимхадева после убийства Хираньякашипу был невероятно страшен; Он явил пугающую тандава-нритью, разрушающий вселенную танец. Полубоги были в шоке и попросили Прахладу , возлюбленного Господа, охладить Его гнев. Нрисимхадев успокоился и явил Свою умиротворённую форму. Затем Господь усадил Прахладу, Своего возлюбленного преданного на колени и в этом время испытал ватсалья-прему, родительскую любовь и привязанность. Это была раса. Любовный взаимообмен эмоциями отца и сына. Это их взаимное наслаждение, но в этой расе сын наслаждается больше, чем отец. Нрисимхадев не мог сесть на колени к каменной колонне, которая была Его отцом в этой лиле. Поэтому Он испытывает жадность: «Как бы мне сесть к Своему отцу на колени и насладиться этой расой?» И вот, чтобы утолить эту жажду Бога, все воплощения Господа после Нрисимхадева имели отца и мать.



Господь Рама также испытывает жадность. Вибхишана и Сугрива — Его друзья. Это сакхья-раса. Но она бывает двух видов: самбхрама (дружба в настроении почтения и благоговения) и вищрамбха (дружба на равных). В рама-лиле, разумеется, не может быть речи ни о каком равенстве. Друзья Рамы не залезут к Нему на плечи и не выхватят кусок изо рта. Они даже опасаются прикоснуться к Нему. Но такая вищрамбха-сакхья есть в кришна-лиле. В ней есть равенство. Абхиннам. Также в рама-лиле присутствует супружеская раса. Но Господь в этой игре являет Собой марьяда-пурушоттаму: Он строго следует ведическим заповедям и законам. Он — эка-патни-дхара: имеет лишь одну жену. Хотя в этой лиле были и вираха (разлука), и милана (встреча), последняя не была столь вкусна, какая она есть в кришна-лиле, потому что разлука рама-лиле естественна, это — насильственное разлучение. В паракийа же расе кришна-лилы гопи являются чужими жёнами, любовницами Кришны, они разлучены с Ним на законных основаниях, и такое положение даёт обеим сторонам в полной мере вкусить сладость этих рискованных в рамках ведических правил и предписаний и осуждаемых обществом, а потому особо острых наслаждений мадхурьи. Потому Бог, испытывая жажду, принимает форму Кришны.



Какую жажду испытывает в кришна-лиле Сам Кришна, расараджа-сварупа, царь всех рас и их сияющая, словно сапфир, форма (уджджвала-ниламани) выше было описано. Так Он принимает образ према-пурушоттамы, Верховной Личности Бога, исполненного радха-премы. Зелёный плод манго — Кришна, созрев, превращается в сочный и золотой плод — Гауру (афоризм ГГС Махараджа). Но неужели на этом жадность Бога иссякает и изживает себя? Такого быть не может… Поскольку вечно есть раса, любовный взаимообмен эмоциями, постольку вечно есть и лобха —  жажда утоления всё более глубокого, сильного и густого наслаждения, проявляющегося спонтанным образом и независимо ни от чего, т.е. само собой и из себя же.



В кришна-лиле, в милане, во Врадже, в Нидхуване, в абхисаре (во время тайной встречи), в ниша-лиле (ночных играх), в сампрайоге (эротическом любовном соитии) Радха проявляет определённый вид сострадания, а именно — высшую форму эротизма изначальной женщины: потеряв ладжджу (стыд) и уже не придавая значения тому, что Она (как Она Сама Себя считает) в объятиях Своего Пранещвары никто иная, как никудышная блудница и бесстыдная распутница, падшая женщина (хата бхагини), опороченная возлюбленным (каланкини), влажная, пышущая, изобилующая Радха в пылу интимной любовной близости жарко вожделеет и бессовестно мечтает, чтобы Кришна как Лингам взял всех женщин (душ), превратившихся в сплошные Йони, также, как берёт Её Саму — до донышка, целиком. Так в Радхике в кришна-лиле проявляется в полной мере царица всех щакти Господа — ануграха-щакти, имя которой в мадхурья-расе — читта-видравини-акарщини-щакти, или Та, что растапливает сердце Кришны и привлекает Его.



Какая возникает ситуация? Благодаря ануграха-щакти в уме Радхики в кришна-лиле возникает ситуация вируддха-таттвы, сильнейшего эмоционального противоречия: с одной стороны — навязчивое и болезненно-сладостное желание отдать Кришну-лингама каждой женщине-йони; с другой стороны — это сделать можно только в том случае, если каждая женщина будет влюблена в Кришну также, как Она Сама — в Него. На первый взгляд осуществиться такой бесстыдной и одновременно самой чистой и святой (это раса-абагахи — гармония несочетаемых эмоциональных ингредиентов в оксюмороне-Абсолюте) мечте Радхики нет никакой возможности. Однако не смотря ни на что она осуществляется в Абсолюте, ибо в Абсолюте осуществляется любое чудо любви. Как это возможно? Это возможно потому, что палья-даси, невинные и интимные служанки Радхики, влюбленные в свою Госпожу до умопомешательства, в силу такой Радха-снехадхики (привязанности) обладают невероятной способностью к эмпатии, а потому, словно чистые зеркала, отражают (каждая — индивидуальную) эмоции (бхавы) Радхики, причём, не просто в том виде, в котором последняя есть, но мощнейшим, можно сказать, гипертрофированным в хорошем смысле образом увеличивая и концентрируя её, проявляя «болезненно» остро и предельно вкусно.



Итак можно понять, что вкус высшей меры эротизма изначальной женщины заключен в имени, образе, качествах и деятельности Гауранги. Это явление можно назвать состраданием эротизма, как выше уже было сказано — его высшей, кульминационной формой,  апогеем любовной эротики. Према-нама-санкиртана Гауранги — это расширяющаяся вовне посредством культуры маньджари-бхавы и практики рага-марга интимная форма этой высшей меры эротизма изначальной женщины. Однако когда Радхарани находится в гаура-лиле, т.е. принимает облик Гададхары, читта-видравини-акаршини-щакти в лице Гаури проявляет себя уже в ином качестве — через эротизм сострадания Гададхары.



Га-у-ран-га — это совместный образ Ра-дха-криш-ны. Сам Кришна забыл о Себе как о Боге и превратился в Радху, погрузившись в Её маданакхья-махабхаву. Однако как Его воспринимает в этой лиле Гададхара Пандит? Гадай — это Та же Радхика, и потому в образе Гадая Она всё равно воспринимает Гауру, во-первых, как Своего возлюбленного Прананатху, т.е. как Того, кто Её сердцу приходится Богом, хоть и принявшим Её эмоциональный образ и цвет тела, а во-вторых, как Того, кто переживает ту же самую острую боль разлуки с любимым (экстаз кришна-вираха-видхуры), которую переживает Она Сама, т.е. как Того, кто, вскрыв, как умелый вор, все замки сокровищницы Её сердца, проник в эту сокровищницу и разграбил её, таким образом похитив все драгоценные эмоции Её сакральной женской тайны. Но теперь Она в образе Гадая даже не гневается на Своего Пьяре, как это возможно в кришна-лиле. Теперь Она, исполненная нектара сострадания (ануграха-щакти) к возлюбленному Лалу, переливающегося через край Её сердца, испытывает блаженный восторг единения с возлюбленным, абхинна-бхаву, высшую и совершенную экзистенциально-эмоциональную форму Их единства, самриддхимана-самбхогу, основанную на одинаковом опыте переживаемой боли Их разлуки. Это вищамритера-милана — смешанные в одном золотом сосуде сердца яд острой боли Их разлуки и нектар затопляющего всё восторга Их встречи.



Хотя Бог в гаура-лиле, казалось бы, полностью исчерпывает из сердца Гаури, из Её эмоционального образа в кришна-лиле, из трансцендентного тела вечной второй половинки Абсолюта весь мир Её сокровенных женских эмоций, и Она в результате этого становится абсолютно пустой, как привидение, и от Неё остаётся лишь сияние, или тень, так или иначе природа Радхи неисчерпаема. Потому женская («тёмная») ипостась Абсолюта снова самопроизвольно всплывает из глубин бездонного океана абсолютной реальности и выходит на сцену театра любовных взаимоотношений (любовных игр и переживаний) Югала Кишор.



Итак от чего же возникает у Гауранги жажда в Своей лиле? Безусловно, в гаура-лиле Бог, ади-щактиман, полностью поглощён умонастроением Своей возлюбленной Богини, ади-щакти, Её маданакхъя-махабхавой, Её рорудхъя-маной — отчаянным криком страдающего от острой боли разлуки с возлюбленным женского сердца. Так Он утоляет Свою жажду, испытываемую в кришна-лиле. Жажду переживать высший вкус  Своей энергии блаженства. Именно поэтому, кстати, Махапрабху не живёт в Гамбхире у Кещава Бхарати с Гададхарой Пандитом, но лишь со Своими наперсниками («3-мя с половиной людьми») - Сварупа Дамодарой (Лалитой), Рамананда Раем (Вищакхой), Щикхи Махити (Рагалекхой маньджари) и сестрой последнего — Мадхави Деви (Калакели маньджари). Встреча с Гадаем отвлекала бы Гауру от радха-бхавы. Они Оба это прекрасно понимают. И хотя Радхике в образе Гадая невыносимо больно от того, что невыносимо больно Её Кришне в образе Гауры, Она, живущая желаниями и волей любимого Пйаре, не может в то же время нарушить Его медитацию.



С другой стороны хотя океан радха-раса-судха-нидхи или бхавы Гаури Деви настолько волнующий, что почти полностью лишает Бога рассудка и, действуя на Него нуминозно, гипнотически, целиком погружает Его в унмаду Радхики (Её трансцендентное любовное безумие), Он всё равно, хотя вроде бы и полностью охваченный и заворожённый эмоциями Любимой, вроде бы утопающий в водах Его концентрированной сладостной боли, не смотря ни на что на самом дне Своего сознания, помнит о Гадае, отлично осознавая, что в эзотерическом смысле (за кулисами бурного и происходящего на сцене спектакля према-нама-санкиртаны, в гримёрке театра Авадхуты Нитьянанды) именно Гадай является главным героем, наякой (лучше сказать — наикой, героиней) аударья-лилы, а также, что та сокровенная эмоциональная тайна, которую переживет Радха в образе Гадая, снова ускользает от Него. Так и возникает жажда и у Гауранги…



Какой же характер носит эта жажда? Гаура жаждет войти в умонастроение Гадая.  Что же переживает Вришабхану-нандини в образе Гадая? Гандхарвика в образе Гадая с одной стороны ощущает полнейшее единство со Враджендра-нанданой, Своим Канаем, потому как у Того в образе Гауры разрывается сердце от острой боли разлуки (вираха-видхуры) со Щьямой, подобной той, что переживает Она Сама, и разрывающей, в свою очередь, Её женское влюблённое сердце. Переживание Её Личной боли обеспечивает Её Любимому возможность интуитивно ощущать самую сокровенную тайну Её женской природы — горько-сладкую тайну Их единения, слияния сердец двух влюблённых посредством общего опыта боли, так называемый, «эротизм» сострадания, сопереживания. Она это доподлинно чувствует. И, хотя Гадаю невыносимо видеть страдания Гауры, Он внешне покорно не хочет мешать экстазу, медитации Гауры. Однако, как всякая по-настоящему любящая женщина, Радха внутри Гадая, испытывая естественное сострадание к Любимому, невольно мечтает избавить Его от мук боли Её же мучающегося сердца. Теперь уже Она хочет выкрасть, похитить Свою боль из Сознания Кришны, пребывающего в Ней.



Таким образом, Радхарани в образе Гададхары находится «между двух огней», между двух противоположных полюсов невероятно сильных эмоциональных состояний сознания. С одной стороны — как Гадай — Она не смеет мешать бхаве Гауранги, поскольку живёт желаниями Кришны. С другой стороны  - как Радха — Она не способна терпеть Его вечную муку, поскольку живёт любовью к Кришне. Компьютеры «горят», когда им предлагают решить подобного рода задачи. Поскольку из этой ситуации не существует логического выхода. Что же происходит с Радхарани? Данная ситуация, которую можно назвать трансцендентным оксюмороном, вызывают в уме Радхи настолько напряжённую сумятицу, настолько сильное смятение чувств (кила-кинчита, проявляющееся у Радхи в кришна-лиле, - это «цветочки» по сравнению с Её кила-кинчитой в гаура-лиле, поскольку в первом случае Радха, во-первых, разлучена по воле обстоятельств с Кришной, который, во-вторых, не знает Её настолько, насколько Он знает Её как Гауранга, а во втором случае Она сознательно идёт на разлуку с Тем, кто с Ней полностью един), что Радхарани спонтанным образом впадает в экзистенциально-рассудочно-эмоциональный «ступор», в некотором роде — в трансцендентную концентрированную душевную «смерть», в пралай, в экстракт радха-премы, в квинтэссенцию любви к Богу — в Хару.



Говоря прямо, Радха, всплывающая на поверхность сознания мечтающего Гададхары, самопроизвольно, т.е. согласно этой трансцендентной тантре или инстинкту сострадания, вся, целиком соскальзывая в Сознание Хары, в Неё и обращается — в трансцендентную и «отделённую» от Гауранги «мёртвую» Богиню. Т.е. — во что? Во внешнюю энергию Бога. В Щакти Его мистических грёз. Что сновидит Кришна? Себя как Гаурангу. Где Он сновидит Себя как Гаурангу? В области Своих самых вкусных грёз, в йога-нидре, занимающей 1/4-ую часть Сознания Абсолюта — в эпицентре Голока-дхамы. Дурга Деви, Маха-Майа — это «умершая» Радха, навечно похитившая у Гауранги Свою боль и ушедшая вместе с ней в непроявленную прадхану. А кто такой Щива, Щамбху, Махадев? Это Щьяма, оставшийся «пустым» Парабрахманом, без радха-премы, без экстаза кришна-вираха-видхура-радхи — без острой боли разлуки с Кришной, что испытывает Радха.



Итак в этой мистерии Харануги Радха Деви, укравшая в Свои мечтах (в 1/4-ой Своего сознания) Свою боль у Гауранги и превратившаяся в Дургу Деви, в женскую ипостась Хары (мужской является Махадев), глубоко и навечно упрятала эту Свою боль в Себя как во Вселенскую Йони, в Свою окоченевшую женскую страсть, в космическое лоно Своего сердца, в ларец непроявленной сокровищницы. И что же теперь? А теперь, в свою очередь, Гауранга, испытывая неутолимую жажду растопить лёд Хары и взломать ларец этой мечты Гададхары, дабы войти в Щакти Своих грёз и извлечь из холодной и мёртвой пралайи горячую и живую Хару, жадно раскрывает бутон цветка этой концентрированной «душевной смерти» Радхарани. В конце концов под взглядом Маха-Вишну (Щивы) Хара (Дурга) оживает и начинает пылать эротизмом сострадания. Так бутон Хары раскрывается на всю Вселенную. В общем согласно жажде Бога взгляд Маха-Вишну (сновидящего Говинды), который олицетворяет Собой Нитьянанда-Санкаршана, навечно погружён в прадхану — в интимную глубину нутра находящейся в состоянии трансцендентной «комы» или сушупти (в состоянии сна без сновидений, в эмоциональной пустоте, в бхаве щуньяты) Хара Деви, которая, содрогаясь в спазмах любви, посредством Нитая (Вечного Времени) и периодически — в циклах творения и уничтожения материального мира — извергает Себя как Хару в мир йога-нидры, в мир мистических грёз Абсолютной реальности.



Такой вот трансцендентный «грех Самоубийства» совершает изначальная женщина Радха на глубоком тантрическом уровне, на уровне инстинкта женского («тёмного») модуса Абсолюта. Это крайне сокровенные вещи раса-таттвы. Но такова диалектическая сущность любви. Щйамач чхавалам прападье, щавалач чхйамам прападйе (Чхандогья-упанишад, 8.13.1). Через чёрное в полной мере являет себя белое, через белое — чёрное. Через «грех» высшей меры — «святость» высшей меры. Через «святость» высшей меры — «грех» высшей меры. Кавычки — потому что трансцендентная природа чистой бхакти на уровне ананда-майи на самом деле свободна от каких бы то ни было нравственных оценок варнаащрама-дхармы. Точнее, они в этой области — наоборот — лишь усиливают сладость «девиации» («отклонения» или «извращения») любви.



Итак мечта Гадая, занимающая 1/4-ую часть Сознания Радхи, погрузившейся в экстатических грёзах (в йога-нидре Маха-Вишну) в пралаю, навечно трансформирована (паринама) в олицетворённую нила-щакти Господа Садащивы — Дургу Деви, Вселенскую эмоциональную форму Йони Хары. Следует заострить внимание также и на том, что эта Мистерия Харануги происходит «параллельно» в зеркале 1/4-ой части сознания сновидящей в кришна-лиле Ананги маньджари, олицетворённой внутренней энергии наслаждения Баларамы, проживающей в обители Купидона вечной младшей сестрёнки Радхики, не отличной от Её жизненной силы («Паддхати» Щри Дхьяначандры Госвами), в зеркале четвёртой части сознания вечного третьего лица, вечной свидетельницы трансцендентного интимного любовного «порока» Радхи и Её Каная, в четвёртой части сознания вечного «сверхпроводника» трансцендентной любовной страсти (духовной камы), циркулирующей в вечном и изначальном любовном «треугольнике» мадхурья-расы — во взаимоотношениях Радхи, Кришны и Ананги маньджари.



Каким же образом Ананга маньджари участвует в Мистерии Харануги? Безусловно, у неё в этой игре есть свой важная функция, а именно: когда Радха невольно обращается в Хару, замерзая как Богиня-женщина «мёртвым» льдом Параматмы, душевной или эмоциональной пралаей хладини-щакти, Она «в тот же самый миг» автоматически переходит в статус Парабрахмана, в самадхи Бога-мужчины, духовного или экзистенциального Божества сандхини-щакти, образ которого и запечатлевает в себе, словно в зеркале, сновидящая Ананга маньджари. Каким образом? Как Садащива. Как Аум. Потому что Садащива является отражённым в зеркале сновидящей Ананги маньджари экзистенциальным образом Щьямасундары, у которого грезящей Радхой отобрана радха-према и который находится с радха-премой в вечной разлуке. Иначе говоря, Садащива представляет собой мужскую ипостась отражённого Абсолюта. Садащива — это, как и Джаганнатха, «пустой» Кришна, Аум, полный острой боли разлуки с радха-премой, т.е. пребывающий в экстазе радха-вираха-видхуры. (Дурга, в свою очередь, представляет собой женскую ипостась отражённого Абсолюта; она — отражённый в зеркале сновидящей Ананги маньджари эмоциональный образ находящейся в состоянии сушупти Радхарани). Концепция Щива-Щакти — это и есть Сознание Ом-Хары, отражённое в зеркале сознания Ананги. Иначе говоря, внутренним, эзотерическим смыслом внешней (для спящих душ) экзотерической концепции Щива-Щакти является тантра Харахаум.



Сам же сновидящий Гауранга, принимая форму Нитьянанды-Санкаршаны (проявляющегося затем как Маха-Вишну) или Своего Лигама (т.е. Аума или Махадева), идеальным образом входит в полную трансцендентного «греха» самоубийства «чёрную дыру» умонастроения «мёртвой» Богини Хары, в свободном и жадном падении ныряя в воды Праудха-майи, в воды трансцендентного эмоционального образа маха-майи (нимитты) и маха-таттвы (упаданы), в океан Караны, таким образом поместив во Вселенскую Йони Хару, коей мыслит Себя Радха в мечтах Гадая, Себя как звенящий Вселенский Лингам (Щамбху).



Так в лоне (гарбхе) пространства Своих мистических грёз (йога-нидре) периодически, цикл за циклом творения и разрушения материального мира,  совершаются «фрикции» вдоха или вирахи (похищения мечтающей Радхой у Гауранги радха-премы) и выдоха или миланы (обретения Джаганнатхой радха-премы).



В конце концов, выйдя на уровень божественного сновИдения, в Мистерии Харануги замыкается круг любви в замке (самбандхе) Абсолюта. Мириады душ, погружённых в области вечной духовной яви (нитья-вартамане или три-пада-вибхуи) в 1/4-ую часть своего сознания (в эка-пада-вибхути) вслед за Враджендра-нанданой, Вришабхану-нандини и Анангой маньджари в мир своих (и Их — соответственно) вечных грёз, дабы выстрадать всю боль разлуки с Харой и иметь способность отражать в зеркале своего сознания Хару, проявляя таким образом Её сострадание к другим спящим душам, доставляя, тем самым, Богу высшее удовлетворение, вновь постепенно просыпаются, но в процессе своего пробуждения, накапливая самскары или бхакти-васаны, проходя таким образом этапы аччхадита- или аврита- (скрытого), щанкучита- (дремлющего), мукулита- (пробуждающегося), викачита- (пробудившегося) и пурна-викачита-четаны (полностью пробудившегося сознания), вступают с Богом (бхакта-ватсалой) по ходу генезиса Хары в различные расы, удовлетворяя таким образом различные виды Его жажды, спровоцированные теми или иными формами любовной привязанности к Нему Его бхакт, находящихся на том или ином уровне раскрытия абсолютной мечты, Хары, но так или иначе неуклонно стремящихся к Ней вместе c Джаганнатхой.



 Потому — снова Вишну, Нрисимха, Рамачандра, Кришна, Гаура и Каранодакащайи-Вишну…



Подводя резюме, его можно сформулировать следующим образом.



Последняя жадность Господа — это жадность до Гададхара-премы. В конце статьи описывается, как Радха в образе Гадая, испытывая сострадание к Кришне в образе Гауры, погрузившемуся в Её острую боль разлуки с Ним, оказавшись меж двух огней (невозможности в силу того, что Она любит Кришну помешать Гауре в Его медитации, и невозможности видеть Его страдания), само собой погружаясь в пралаю, превращается в Хару, «мёртвую» хладини-щакти, «мёртвый» эмоциональный модус Абсолюта, в непроявленную прадхану (маха-майю или нимитту и маха-таттву или упадану). Гауранга же, испытывая жажду к Харе (мечте Гадая), через взгляд Маха-Вишну (Аум или Щиву) погружается в эту непроявленную и самую концентрированную форму хладини-щакти (квинтэссенцию духовного тамаса), приводя её в возбуждение, оживляя и воспроизводя мир этих самых глубоких, интенсивных и густых эмоций эротизма как высшей формы сострадания Радхарани в космическом масштабе.



Таким образом становится понятно, во-первых, что материальный мир — это и есть на самом деле мир Хары, оплодотворённый жаждой Гауры, Аумом, а во-вторых, что жажда (лаульям) Гауры, проявляясь через Маха-Вишну или Аум, приводит к замыканию жажды в «порочный круг» Абсолюта. Почему? Потому что в Ауме, во взгляде грезящего Гауры (взгляде Маха-Вишну, совокупной татастха-щакти) пребывают мириады грезящих Харой и бескорыстным образом завидующих Радхике душ, попавших в кришна-лиле под влияние маньджари-бхавы. По ходу же их пробуждения, Кришна, являясь Бхаваграхи Джанарданой, невольно служит им, проявляя жадность до состояния их сердец (находящихся в процессе пробуждения на той или иной стадии лаульям) и испытывая в результате этого Собственную жажду. Пока в конце концов Его жажда в гаура-лиле ни нацеливается единственно лишь на мечту Гадая — Хару, которую и оживляет Аум. И затем, как теперь уже понятно, всё с начала: Вишну, Нрисимха, Рамачандра, Кришна, Гаура и Каранодакащайи-Вишну…





Такие, вот, происходят вечные «догонялки» лобхи в реальности Абсолюта…